На ресурсе UrbanUrban был недавно размещен интересный материал, раскрывающий суть происходящего в городе, включая так называемые ТПУ. Предваряя материал по ТПУ Кантемировская, рекомендуется к прочтению.
Новость о том, что НИиПИ Генплана выиграл конкурс на подготовку предложений для внесения изменений в Генеральный план Москвы, никого не удивила: «Генплан» в этой области монополист. Именно НИиПИ разработал скандальный лужковский план развития Москвы до 2025 года, в который нынче вносятся поправки. Этот план запомнился яростными протестами общественности на всех этапах его рассмотрения. И это неудивительно, ведь принятый несмотря ни на какие возражения документ отличался вопиющими недоработками, — взять хотя бы факт несостыковки территорий Москвы с территориями Подмосковья.
Однако с 2010 года в столице произошло множество изменений. Безусловно, поправки Генплану необходимы, но что они будут означать в реальности? Попробуем разобраться, исходя из текста интервью Ведомостям главы стройкомплекса столицы Марата Хуснуллина.
Из интервью «плохого парня» столичного правительства можно узнать о текущих направлениях работы московских властей. Эти направления укладываются в две концепции: во-первых, создание полицентричной структуры города, во-вторых, — комплексное развитие территорий. Звучит неплохо, но что это значит на деле? Чиновники успешно перенимают риторику западных градостроителей, приглашенных для участия в конкурсе на развитие территорий «Большой Москвы», при этом не возникает сомнений, что в убедительно звучащие термины вкладывается какой-то свой смысл.
Возьмем идею полицентричности. Под развитием полицентричности Москвы понимается, в первую очередь, строительство скоростных автомагистралей, ведущих через весь город к точкам приложения инвестиций — так называемым «новым центрам экономического роста с большим количеством мест приложения труда». Одна из основных «точек роста» на сегодняшний день — инноград Сколково. В настоящий момент инноград представляет собой так называемый Гиперкуб, стоящий в чистом поле вблизи поселка Новоивановское. Чтобы ускорить подъезд к Гиперкубу, построена самая длинная эстакада Европы — Можайская, длина которой составила два километра. Это скоростная бессветофорная магистраль, проходящая через жилой район Западного округа, ее ширина вместе с дублерами составляет 12 полос.
Недавно открытая эстакада создает в районе регулярные пробки, а выделенная линия общественного транспорта так и не введена, несмотря на то, что предусмотрена проектом реконструкции. Другой пример дороги, ведущей к вышеупомянутому Гиперкубу в вакууме — многострадальный Алабяно-Балтийский тоннель. Куда и зачем он ведет, за восемь лет строительных работ уже подзабыли, но теперь и у него появилась высшая цель: тоннель войдет в состав Северо-Западной хорды, конечным пунктом которой выступит опять же Сколково. И наконец, южный дублер Кутузовского проспекта также нацелен на инноград.
Другая точка развития — Рублево-Архангельское, ее планируется связать новой дорогой с проектом «Москва-Сити»: платный Северный дублер Кутузовского проспекта пройдет своими эстакадами прямиком через жилые улицы. «Он (дублер) нужен городу для обеспечения работы ММДЦ «Москва-Сити» и с прицелом на развитие присоединяемых территорий, в частности Рублево-Архангельского», — рассказывает глава стройкомплекса.
Вообще-то, полицентричность — полезная для центростремительной Москвы вещь, вот только используется эта идея максимально циничным образом. Чиновник по-прежнему говорит на птичьем языке, но уже с включением новой терминологии, которая служит оправданием его деятельности. Здесь происходит подмена понятий: полицентричность мегаполиса в проектах иностранных градостроителей осуществлялась с помощью обязательной мультимодальной транспортной системы, включавшей в себя развитый общественный транспорт в виде железнодорожного сообщения, автобуса и скоростного трамвая. При этом каждый вид транспорта играл свою роль и обслуживал определенную дистанцию. В транспортной модели Хуснуллина эта система игнорируется, общественный транспорт вообще исключается из поля зрения, а горожане ставятся перед фактом строительства МКАДа под окнами и вынуждены приспосабливаться к новой подэстакадной жизни в стиле Брайтон-Бич Авеню, перетекающей в Берлинскую стену.
«Москва должна развиваться» — любимый аргумент строителей, аппетиты которых все возрастают. Если во времена бурного обсуждения последнего лужковского Генплана Марат Гельман справедливо заметил, что «исторический центр Москвы стал для мэра Лужкова овощной грядкой, с которой надо получить урожай», то для Хуснуллина такой грядкой служит уже весь город. Когда Сергей Собянин стал мэром, он пообещал отменить точечную застройку, для чего создал Градостроительную земельную комиссию (ГЗК), которая пересмотрела существующие на тот момент инвестиционные контракты. Однако точечная застройка Лужкова на фоне деятельности Хуснуллина выглядит детской игрой. К 2014 году столица благодаря действиям городских властей все больше напоминает искромсанный торт, рассекаемый не только традиционно радиально, но теперь еще и в обход центра (вследствие концепции «хорд»). Уцелевшие куски торта — это зоны, которых не коснулись реконструкции, но таких территорий остается все меньше. К примеру, строительство Северо-Западной хорды затронет 16 районов столицы.
Вторая после полицентрического развития священная корова московских властей — комплексное развитие территорий. В качестве примера такого развития названы транспортно-пересадочные узлы (ТПУ) — новая эффективная стратегия привлечения инвестиций. Это замаскированный под транспортно-пересадочные цели комплекс из торговых центров, гостиниц, апартаментов и парковок, преподносимый как общественный центр района. «Предварительная проработка градостроительного потенциала территорий ТПУ показала, что там можно построить примерно 3 млн кв. м недвижимости. Мы рассматриваем ТПУ как некие центры общественно-деловой активности, центры притяжения». Что ж, если только считать шоппинг-моллы общественными центрами. Другой вопрос относится к охвату территорий развития. В интервью речь идет о пространстве вокруг МКЖД, и у читателя перед глазами встают богом забытые места и полосы отчуждения железной дороги, однако в реальности многие ТПУ планируются во вполне жилых районах — хороший повод воткнуть все те же вездесущие торговые центры с гостиницами.
И наконец, обращает на себя внимание новый термин — «гибкий». Ответ на вопрос, для чего нужна «гибкость», долго искать не приходится: «Генплан является сдерживающим фактором: например, инвесторы хотят построить нужный городу объект и у них есть финансовые возможности, но мы не можем разрешить, так как в Генплане эта зона определена под другие цели». Мотивы, стоящие за понятием «гибкости» — как на ладони.
В отсутствие концепции развития города, в отсутствие стратегического мастер-плана понятно, что «гибкость» будет направлена на благо коммерческих интересов стройкомплекса, в свою очередь обслуживающего интересы крупных инвесторов.
Есть в планах Москвы и безусловно полезные начинания: к ним относится реорганизация промзон и развитие московских набережных, которыми давно пора заняться, но инициаторами этого выступают совершенно другие люди, а именно — два главных архитектора (Москвы и НИиПИ Генплана), Кузнецов и Гнездилов, и, судя по всему, их назначение — лучшее, что случилось в столице с лужковских времен.